Вас любит Президент - Страница 62

К оглавлению

Он поднялся, прошел к двери и закрыл ее.

– Детектив Лерой сказал, что мне следует к вам придти.

– Так. Лерой сказал. Продолжайте.

– Он в Париже.

– Знаю.

– Он попросил меня передать вам вот это, – Винс протянул капитану через стол продолговатый конверт.

Нахмурившись, Марти вскрыл конверт, вытащил из него письмо и быстро пробежал, а затем прочел внимательно.

– Конечно же, Винс, – сказал он.

– Простите? Что – конечно?

– Пойдешь со мной сегодня вечером. Поживешь у меня. Столько, сколько захочешь. Может, это заставит сволочей внизу заткнуть шарманку и перестать курить марихуану и плясать каждую ночь до утра. Наличие капитана полиции в здании их не смущает. Ненавижу этот город.

– Это то, что сказано в письме? Что я должен … ночевать у вас?

– Это, и еще кое-что.

– Вот же, блядь, сволочь, – сказал Винс, пораженный. – Лерой. Я думал, что-то важное. Нет, спасибо, у меня есть куда пойти переночевать, никого не стесняя.

– Меня ты не стеснишь, – заверил его капитан. – О моем гостеприимстве ходят легенды.

– Я думал – какое-то важное послание, касающееся расследования.

– А, да, расследование, – небрежно сказал капитан. Что-то в этом человеке показалось Винсу очень странным. Полицейские так себя не ведут. – Слушай, Винс, забудь про Лероя пока что. У меня ты будешь в безопасности. Очень удобно. Я отдам тебе спальню.

Не слишком убедительно.

– Лерой…

– Хоть на минуту можно забыть о Лерое? – мрачно сказал Марти.

– Нет, нельзя! Он … Не знаю…

– Ну хорошо, – Марти некоторое время изучал браслет часов. – Вот что, Винс. У Лероя есть методы, о которых лучше не знать. Я уже давно не пытаюсь определить, что важно, а что нет, когда дело касается Лероя. Он не коп, он не человек, он, как у нас говорят, Гнев Матушки Природы, и лучшее, что можно сделать, когда находишься рядом с ним – не раздражать его. Если он говорит, что тебе нужно провести несколько дней у меня в квартире, значит, тому есть причины. Причины у Лероя в основном глупые. Но, увы, когда имеешь дело с Лероем, всегда есть шанс, что глупые его рассуждения приведут к чему-то полезному и конструктивному. У Лероя такой дар, специальный. То есть, лично я так не думаю. Но многие думают. В этом все и дело.

– Спасибо, я запомню, – сказал Винс, поднимаясь.

– Жена моя очень хорошо готовит, – сообщил Капитан Марти без интонации. – Дочь у меня очень красивая.

– Благодарю, Капитан. Если что-то новое будет в следствии, вы мне сообщите, надеюсь?

– Ах, да, по поводу этого … – сказал Марти. – Лерой об этом упоминает в письме. Посмотрим … Ага, вот оно. «Если Винс спросит, нет ли чего нового в следствии, скажи ему, чтобы он ебался в рот. – Он поднял голову. – Очень сожалею, но…

– Так и написал?

– Да. Вот, посмотри сам.

– Не может быть.

Капитан Марти протянул Винсу письмо. Винс взял его и прочел – «Если … следствии…»

– Черт, – сказал Винс. – Я найму частного детектива. Вы здесь все просто некомпетентные бездельники.

Марти засмеялся, чем еще больше сбил Винса с толку.

– Но ведь правда! – настаивал Винс без особой уверенности.

– Конечно правда. Ладно. Значит, ты отказываешься от моего приглашения…

– Отказываюсь … Да.

– Я так и подумал. Это хорошо. На самом деле у меня нет дочери. Да и не женат я.

– Мне очень жаль.

– Хочешь совет, Винс? Слушай внимательно. Это неофициально. Сторонись Лероя. Просто сторонись.

***

– Капитан, – сказал Том после ухода Винса.

– Чего тебе?

– Я вот думаю тут. Может, это не мое дело, но … Кто на самом деле Детектив Лерой?

– А, это хорошо, Том, я как раз собирался с тобой об этом поговорить.

– Ага.

– Помнится, последний коп, задавший этот вопрос, был переведен в Южный Бронкс. Я просто сделаю вид, что вопроса не было, потому что ты мне нравишься. Но я тебя предупредил. Теперь иди в заведение напротив и приведи сюда Гавина. Он там жрет бублики уже третий час. И вообще все где-то шляются, в непонятных местах. Влияние Лероя. Разложились. Некомпетентные бездельники.

Марти закрыл и запер дверь, присел на край стола, и набрал номер.

– Шеф? Это Марти. Только что был Винс и оставил сообщение от Лероя. Что? … Нет, совсем нет. Послушайте, я не могу следить за Лероем, когда он во Франции. И я не мог запретить ему туда лететь. Он бы что-нибудь опять заподозрил… Что? … Шеф, меня это задание счастливым не делает, поверьте. Делаю все, что могу. Я не знаю, что он задумал. А вы знаете? Я было понадеялся, что парни из Общих Сведений его пристрелят по ошибке … Нет. Это было бы слишком большим везением. Я не могу сейчас лететь во Францию, у меня здесь бардак, который нужно разгребать … Как только в этом отделении появится обычный капитан, неудобные вопросы начнут задавать сразу. Мы не можем этого допустить … Да, сэр. Благодарю вас..

Он сердито повесил трубку.

Вошел Гавин, не постучавшись.

– Привет, Гавин, – сказал Марти, беря со стола лист и подавая Гавину. – Твой трансфер. В Восточный Нью-Йорк. Ты мне говорил, что устал от бюрократии. Сорок уголовных преступлений в день – именно то, что нужно уставшим от бюрократии. Удачи тебе.

– Эй, капитан, – пробормотал пораженный Гавин.

– Убирайся, – сказал Марти. – Убирайся с глаз моих, ебаный хонки! К ебаным ниггерам в район, сука!

***

Об отелях нечего было и думать – если тебя одолело одиночество, в отеле будет только хуже. Собственную квартиру Винса теперь ремонтировали, но даже если бы она не была повреждена пожаром, возвращаться туда было бы глупо – по разным причинам. К счастью импресарио Винса отдыхал на каком-то экзотическом острове, который рекламировали, как девственный-нетронутый, и где местные только недавно начали учиться чистить иностранцам жилища, стирать им белье и готовить для них четыре раза в день, и все это за два доллара. Винс связался с импресарио, и тот позвонил портье, чтобы Винсу выдали ключи – солидных размеров лофт в СоХо, после пятого обновления за двадцать лет окончательно переставший напоминать швейных цех, из которого получился. В отчаянии, мучаясь одиночеством, Винс позвонил в сопроводительный сервис. Девушка приехала и начала его театрально соблазнять. В конце концов, заплатив сумму полностью, он ее просто выставил. Спал он урывками, просыпался, засыпал опять – но липкая дрема не приносила облегчения. Ни мир снов, ни реальность его не удовлетворяли – и там, и там жизнь была сплошным кошмаром. На следующее утро, проснувшись в очередной раз, он заставил себя подняться и убедился, что на часах уже одиннадцать. Если бы у него болела голова, ему, возможно, было бы легче – но в голове было ясно, и тело работало безупречно. Это добавило к кошмарным ощущениям чувство вины. Опасность, угрозы, эксцентричная помощь свояченицы были, оказывается, отдыхом, отвлекали от всего этого. Теперь дети в безопасности и не донимают, Гвен уехала в Париж с копом-расистом – и Винс остался один на один со своим горем.