Вас любит Президент - Страница 61

Форрестер молчал.

– Я сказал, Форрестер, ты упадешь очень низко, и весь твой клан вместе с тобой. Ты подумал, что я сумасшедший. Ты посмотрел на меня так, будто я нуждаюсь в сочувствии и санитарах. Ты тысячу раз попросил прощения, и каждый раз я отвечал, что я добьюсь твоего падения. Ты не думал, что такое возможно. Выдающийся представитель старой семьи, благодаря в основном твоей жене, если ты падаешь, тебя поднимают за уши и ставят в вертикальное положение ради сохранения клана. И где же теперь твой клан? Можно сколько угодно диверсифицировать вклады, но у каждого клана есть специализация. Я знал, какая специализация у твоего клана. Работал я очень осторожно, очень прилежно, подкупая политиков и адвокатов, подначивая активистов, и вскоре кампания началась. Кампания против продукта, на котором специализируется твой клан, Форрестер. Судебные иски начали разорять компании, акции пошли вниз … и все дальше вниз … и потянули за собой остальные вклады Форрестеров. И вот ты здесь. И ты один, Джон. Никто тебе больше не поможет. Есть и другие вещи, которые тебе неприятно было бы слышать … Хмм … Твоя жена, к примеру, спит … он говорит, что он художник, но это ложь … я его нанял специально для этой цели. Я бываю порой так мелочен, так мстителен, Форрестер … Сам себя перестану скоро уважать. Но ни в каких убийствах я не замешан. Самоубийствах – может быть. Но не убийствах. Ни одного. За все эти годы я ни разу не нарушил закон. Взятки – они называются в наше время – дотации. Касательно же твоей дочери – мне очень жаль. Серьезно. Пойми – мне было бы приятно посмотреть представление «Короля Лира» с тобой в главной роли. Я очень на это рассчитывал. Если бы я знал, что так случится, я бы сам нанял ей дополнительных телохранителей. Другая твоя дочь разделит с тобой судьбу, если, конечно, вдовец на ней не женится, что сомнительно. Ей я никого нанимать не буду…

– Заткнись, – сказал Джон. – Заткнись, Кокс. – Он вздохнул. – Я присяду, хорошо?

Кокс помедлил – ради собственного удовольствия. Он полностью контролировал ситуацию.

– Что ж, садись.

– Значит так, – сказал Джон. – Мне нужно найти убийцу дочери. Это необходимо. Нельзя ли бы на время поисков приостановить все это? Вот закончу – и гори все огнем. Два месяца, три месяца…

– Невозможно, – сказал Кокс. – Ситуация существует сама по себе. Тысячи людей заняты в кампании. Тебе следовало продать все акции, когда это можно было сделать. Скинуть все по дешевке. Как всегда, ты был слишком самодоволен и самоуверен. Тебе было лень.

– Всего месяц или два.

– Сожалею. Не могу.

– Ты мог бы мне одолжить денег.

– Одолжить?

– Хорошо, просто дать. Это было бы справедливо…

– Даже не думай. Не следовало с ней тогда спать, Джон. Или по крайней мере говорить об этом мне. Иди домой, Джон. Иди домой и смирись с неизбежным. Мне очень жаль твою дочь, но помочь я тебе не могу. Да и, скажем, нашел ты убийцу – и что же? Её ты этим не вернешь.

– Вызови мне такси.

– Виктор доставит тебя … хмм … в Вашингтон Хайтс. Дальше доберешься сам.

– Пистолет отдай.

– Оставляю его у себя, как сувенир. Не надо так на меня смотреть, Джон. Торговаться со мной глупо, это ни к чему не приведет. А будешь настаивать – я позову полицию, и тебя арестуют за попытку убийства.

После ухода Джона Итан Кокс, подумав, потянулся к телефону. Нет, он не был замешан в убийстве дочери врага. Но другая дочь врага – это совсем другая история. Если позволить ей оставаться активной, его вскоре поволокут в суд, сперва как свидетеля. Если настоящего убийцу не найдут – исключать этот вариант нельзя, принимая во внимание уровень компетентности правительственных агентств – он, Итан Кокс, может быть привлечен к ответственности. И все-таки он медлил. Отменить? Они оба постарели и помудрели – и он, и Форрестер. Яростные приступы злобы, такие частые в молодости, прошли без следа. Отменить? Он почти желал, чтобы кто-нибудь заставил его отменить дело. Надменная Илэйн Форрестер – действительно жаль, что она погибла. Как бы он хотел сам разделаться с ее убийцей, кто бы он ни был! … Отменить?

***

Полицейский участок на Лексингтон Авеню – мрачное здание, похожее на государственную школу в провинции. Внутри впечатление усиливается лампами дневного света, свешивающимися на крашеных металлических брусьях с непомерно высоких потолков, линолеумом на полу, бледно-зелеными стенами, грязными окнами, старомодными металлическими письменными столами и стульями. Автор здания меньше всего думал об уюте. О чем он думал больше всего сказать трудно.

– Капитан Марти, – сказал Винс. – Мне нужно видеть Капитана Марти.

Полицейский за конторкой откликнулся, не поднимая головы —

– Сядь вон там и жди.

– Мне нужно его видеть прямо сейчас, – настаивал Винс.

Полицейский собрался уж было выдать что-нибудь саркастическое, но вместо этого, глянув наконец на Винса, поднялся из-за конторки.

– Позволь! – вскрикнул он радостно. – А, черт! Винс! Автограф не дашь ли мне? Пожалуйста! Дети мои – знаешь, как обрадуются? Всего лишь автограф, Винс. Я твой поклонник уже много лет. С тех пор, как ты стал профессионалом.

– Дам автограф. Но сперва мне нужно видеть Марти.

– Я тебя проведу.

Они прошли в угловой кабинет.

– Капитан? – позвал полицейский. – К вам гости!

Капитан Марти, большой негр с небольшими глазами, блестящим плоским носом, и губами, навечно сложившимися в скептическую ухмылку, оторвался от монитора.

– А, это вы. Заходите. Выйди, Том, – добавил капитан раздраженно. – Чем могу быть полезен? Садитесь, пожалуйста.